Оса - Страница 7

Встав на обочине, он поднял руку и напустил на себя ту высокомерную важность, которая производила безотказное впечатление на сирианских мелких сошек. Грузовик резко затормозил, окутав его облаком выхлопных газов. В кузове лежало тонн двадцать съедобных корнеплодов. Из кабины на него уставились два сирианца. Работяги – в обтрепанной мешковатой одежде, покрытой грязными пятнами.

– Я – государственный служащий, – важно сообщил Моури, окинув бедняг презрительным взглядом. – Мне нужно в город.

Сидевший с его стороны открыл дверь и подвинулся к водителю, освободив место. Моури взобрался в кабину и втиснулся на деревянное сиденье; которое было слишком узким для троих. Свой чемодан он поставил на колени. Грузовик взревел и двинулся вперед; сидевший посередине сири тупо уставился на чемодан.

– Похоже, вы – машамец, – осмелился начать разговор водитель.

– Правильно. Кажется, мы не можем рта раскрыть, не выдав себя.

– Никогда не был в Машаме, – продолжал водитель. Он говорил с певучим акцентом, характерным для уроженца Джеймека. – Хотел бы я прогуляться туда когда-нибудь. Говорят, замечательное место. – Он бросил взгляд на своего соседа. – Верно, Снат?

– Ага, – согласился Снат, все еще пожирая глазами чемодан.

– К тому же в Машаме, да и вообще на Диракте, гораздо безопаснее, чем здесь. Может быть, мне там больше бы повезло. День сегодня выдался плохой, просто отвратительный. Правда, Снат?

– Ага, – подтвердил Снат.

– Почему? – спросил Моури.

– Этот соко, этот проклятый грузовик три раза ломался с утра и дважды застрял в грязи. Последний раз нам пришлось разгрузить его, чтобы вытащить, а затем загрузить снова. Нелегкая работа с таким грузом. Было чертовски тяжело. – Он сплюнул в окно. – Верно, Снат?

– Ага, – буркнул Снат.

– Случается, – сказал Моури сочувственным тоном.

– Ну, остальное вы знаете, – сказал водитель сердито. – Плохой сегодня был день.

– Что знаю? – осторожно спросил Моури.

– Да о новостях, будь они неладны!

– Я с самого утра в лесу. Там не узнаешь новостей.

– В десять утра по радио сообщили об увеличении военного налога. Как будто мы и так мало платим! Затем в двенадцать часов передали, что корабль спакумов шпионит в нашем небе. Им пришлось признать это, ведь мы не глухие, чтобы не слышать, как палят пушки, и не слепые, чтобы не видеть, куда они стреляют. – Он подтолкнул своего приятеля. – Правда, Снат?

– Ага, – промямлил Снат.

– Вы только представьте, вонючий спакумский корабль шныряет прямо над крышами! Вы понимаете, что это значит? Они определяют мишени для бомбардировок. Ну, я думаю, им не удалось улизнуть. Надеюсь, каждый спакум, пролезший сюда, нарвется на наши заграждения.

– Я тоже, – сказал Моури, усиленно изображая патриотизм. – А ты, Снат? – Он ткнул своего соседа под ребро.

– Ага! – Снат и на этот раз не имел возражений.

Итак, водитель продолжал жаловаться на неудачи и тяжелую жизнь, на тупоумие инженеров, проектирующих грузовики, на тяготы и дороговизну войны, а также не переставал удивляться наглости спакумов, появившихся над Джеймеком средь бела дня. Все это время Снат, стиснутый меж двух попутчиков, не сводил глаз с кожаного чемодана Моури и бурчал свои односложные ответы, когда его, что называется, тянули за язык.

– Можете остановиться здесь, – объявил Моури, когда они миновали городские пригороды и пересекли широкий проспект.

Грузовик затормозил и он спрыгнул, пробормотав на прощание:

– Долгих вам лет.

– Долгих лет.

Моури стоял на тротуаре и задумчиво наблюдал за громыхающей машиной, пока она не скрылась из вида. Ну что ж, он прошел первое небольшое испытание и не вызвал никаких подозрений. Ни водителю, ни Снату и в голову не пришло, что он и есть тот самый «спакум» – «клоп». Это уничижительное прозвище землян не вызывало у Моури никаких отрицательных эмоций. С чего бы? Сейчас он был Шир Агаваном, стопроцентным сири, уроженцем Машамы.

Моури огляделся вокруг. Он прибыл в Пертейн, столицу Джеймека, город с населением, превышающим два миллиона человек. Крупнейший город планеты, центр гражданского и военного управления Джеймека, ядро вражеского укрепленного района. Именно поэтому потенциально он был самым опасным местом для деятельности разведчика – и в то же время самым многообещающим.

Достигнув центра города, Моури бродил там до сумерек, изучая расположение и внешний вид нескольких маленьких отелей. Наконец он выбрал один, на боковой улочке, что отходила от основной магистрали. Пожалуй, эта тихая, скромная на вид гостиница сгодится на первое время, пока он не найдет лучшего пристанища. Однако Моури не торопился требовать номер.

Сначала он хотел удостовериться, что с его документами все в порядке: если что-нибудь окажется не так, он сунет голову в петлю. Его снабдили микроскопически точными копиями документов, имевших хождение в Сирианской Империи девять или десять месяцев назад. Возможно, за это время произошли какие-то изменения и его бумаги уже недействительны.

Моури не хотел, чтобы это произошло в гостинице, за закрытыми дверями, словно в мышеловке. Улица казалась ему менее опасной. В крайнем случае он сможет бросить чемодан, а заодно в свою нелепую походку, и дунуть куда-нибудь, словно дьявол, преследующий девственницу. Итак, он спокойно прошел мимо отеля, исследовал близлежащие улицы и наконец наткнулся на полицейского. Быстро оглядевшись вокруг и наметив путь возможного отступления, он подошел и представителю местной власти.

– Простите, офицер, я здесь впервые, – сказал он, старательно изображая туповатого простака. – Я прилетел с Диракты несколько дней назад.